ЧИСТОПОЛЬСКИЙ ВОЯЖ КОМАНДОРА

Глава 24
Эволюционный кивок. Просветы сознания

Заодно она решила приучать его к неизбежному. К браку.
 Алексей Иванович послушно направился к умывальнику. Тщательно, даже чересчур тщательно, он вымыл руки и уселся за стол в свое удобное полукресло. Блюда «жениху» подавались самые разнообразные. Часто готовилась полюбившаяся ему домашняя лапша с курицей, сменявшаяся то голубцами, то котлетами, то пельменями. Как кухарка Аглая Харитоновна была большая мастерица. Она и сама любила хорошо покушать и других попотчевать. Сегодня хозяйка опять повязала вокруг шеи «жениха» салфетку и оставила его в состоянии приятного ожидания. Вскоре был подан борщ с говядиной, щедро заправленный сметаной. С любовью глядя на Алексея Ивановича, она без умолку говорила:
— А сегодня, Лешенька, мы с тобой на первое отведаем борща. Это мой знаменитый борщ, который я много-много лет готовлю по рецепту моей мамочки. А на второе у нас будет… , нет, ты никогда не догадаешься… На второе у нас будет… Ну, Лешенька, угадай… Когда мы с тобой распишемся, то будем вместе ходить на рынок, и ты будешь сам выбирать продукты.
«Лешенька» уже вовсю орудовал ложкой. Пребывание в уютном доме Аглаи Харитоновны меняло его поведение к лучшему. Повадками он стал напоминать умного пса, хорошо поддающегося дрессировке. Основным его времяпровождением было смотреть в окно. Вернее, в окна. Одно окно было в его спальне, где открывался уже знакомый ему пустырь с обгоревшей изгородью, второе окно было в соседней комнате. Из него ему открылся не менее унылый вид на глухую стену соседнего дома и на такую же изгородь, только необгоревшую. Перед окнами Корейко сидел часами. Он думал. Время от времени переходил от одного окна к другому и продолжал думать. Иногда он морщил лоб и закрывал глаза, словно пытался вспомнить что-то чрезвычайно важное. Аглая Хритоновна подходила к нему, гладила по голове и говорила всякие ласковые слова. Было видно, что это ему нравится. Однако все попытки заставить его ответить даже на простые вопросы успеха не имели. Так, после очередного блюда хозяйка усаживалась рядом со своим «женихом», заглядывала ему в глаза и спрашивала:
— А скажи-ка мне, Лешенька, дружочек мой милый, понравились ли тебе котлетки? Скажи, ну скажи, понравились ли? Ну не молчи, пожалуйста, или головкой кивни, я ведь для тебя стараюсь!
Однако все ее усилия в этом направлении были напрасны. Алексей Иванович, преданно глядя в глаза «невесты», продолжал молчать. Иногда только из его уст вырывались мычание и нечленораздельные звуки. Отчаявшись разговорить «жениха», Аглая Харитоновна усадила его однажды за стол, положила перед ним лист бумаги и карандашом написала: «Как ты себя чувствуешь?». Было видно, что в голове Алексея Ивановича что-то щелкнуло и взгляд его прояснился. Глаза его забегали по написанной строчке, и он неуверенно взял в руку карандаш. Корявыми печатными буквами он с трудом вывел букву «К», похожую больше на крест. Подумав немного, рядом изобразил еще один крест, отдаленно напоминающий букву «Т». После этого он долго ерзал в своем полукресле, очевидно, вспоминая алфавит. Он то брался за карандаш, то откладывал его, и, наконец, сильно наморщив лоб, вывел корявую разорванную окружность, означавшую, должно быть, букву «О». Карандаш у него при этом сломался. Аглая Харитоновна поспешила его заточить и опять вложила в руку Александра Ивановича. Опять он долго морщил лоб, пытался что-то написать и в конце концов вывел изображение, напоминающее китайский иероглиф. Теперь морщила лоб Аглая Харитоновна. Наконец, ее осенило. Она стерла ластиком иероглиф, на его месте написала букву «Я», поставила после нее вопросительный знак и посмотрела на подопечного. И тут произошло то, чего «невеста» давно ожидала. Взгляд Алексея Ивановича стал еще более осмысленным и он кивнул головой! Это был поистине эволюционный кивок! Аглая Харитоновна радостно вскочила, обняла «жениха» и чмокнула его в щеку. Затем она придвинула лист бумаги и крупно написала: «Ты — Алексей Иванович Корейко». Секунду подумав, тут же добавила: «Мой жених». Было видно, что кандидат в «женихи» с трудом пытается постичь суть написанного. И понять его можно. Всю свою сознательную жизнь он носил имя «Александр». И если бы он вспомнил при каких обстоятельствах у него появилось другое имя, он бы вспомнил все. Последствия этого были непредсказуемы. В его голове опять что-то щелкнуло, опять сработало защитное реле. Но оно уже было не столь надежно, поскольку он нервно встал из-за стола, взял Аглаю Харитоновну за руку и повел ее в сени. Это было неожиданно. После своего прибытия из больницы Алексей Иванович с опаской прислушивался ко всем звукам со стороны улицы. О том, чтобы вывести его во двор, у Аглаи Харитоновны пока и мысли не возникало. Особенно после визита Петра Пупырина. В сенях Аглая Харитоновна накинула на плечи «жениха» телогрейку и открыла дверь на улицу. С неба летели редкие огромные снежинки, похожие на лепестки белых роз. Аглая Харитоновна очень осторожно подвела Алексея Ивановича к порогу. На его лице читалась целая гамма чувств — от испуга до удивления и изумления. Глаза его блестели, словно он увидел чудо. «Невеста» обняла своего «жениха» за плечи. В его поведении наметились явные сдвиги к лучшему. Аглая Харитоновна была счастлива.

Глава 25
Игра
 В назначенное время Остап со своими спутниками подошли к входу в биллиардный клуб. Спутниками его были: атлетически сложенный и подающий большие надежды цирковой борец Сема Шибалов, а также не менее представительный штангист-гиревик Федя Соломин. Обеих парней Остап уговорил поработать следующий сезон в цирке в Черноморске. Когда они подошли, то увидали там стоящих отдельной группой Балаганова с двумя старичками-однополчанами и Рината в окружении нескольких сокурсников спортивного вида. Старички были шустрые, все в наколках и их разговорная речь сопровождалось частой ненормативной лексикой. Похоже, студенты и старички прониклись интересом друг к другу и вели оживленную беседу. К собравшимся вскоре присоединился подошедший Арнольд в сопровождении Василия Цыпко. Последний, оглядев собравшихся, обратился к Остапу:
— Остап Ибрагимович, вы, как я понял, играть по-мелкому не будете. В самом зале трется народ несерьезный, но здесь есть отдельная игровая комната. Под нее оборудовали бывшее складское помещение. Там никто не помешает игре. Очко, бура, девятка — любой выбор на ваш вкус и карман. Ваши сопровождающие могут пока погонять шары. У нас здесь последнее время спокойно, дисциплину поддерживаем сами. Арнольд тоже будет играть?
— Посмотрим-посмотрим, — Остап ласково потрепал Арнольда по шевелюре. — Насколько я знаю, он здесь уже стажировался и получил некоторый опыт. Конечно, сейчас мы поиграем в вашей игровой комнате, но нам вообще-то нужна игра посерьезнее и серьезные партнеры. Я вам вчера говорил об этом. Имеется в виду именно покер.
— Я помню, Остап Ибрагимович. Помню, и уже договорился об игре. Предупреждаю — ставки там очень высокие. Вечером вас ждут вот по этому адресу, — Цыпко протянул Остапу сложенную бумажку. — Посмотрите, запомните и уничтожьте. Время там тоже указано. Одно условие — являются только игроки. Ваши молодцы пусть отдыхают, безопасность гарантируется. Так же, как и честная игра. Там собираются настоящие любители покера.
— Я смотрю, у вас все организовано солидно, это вдохновляет. Ну, а сейчас разомнемся. И желательно в очко, — Остап снял свою шляпу и надел ее сверху на тюбетейку Балаганова. — Пожелайте нам удачи, борт­механик! Думаю, здесь мы надолго не задержимся. Парад переносится на вечер. Команде рекомендую рассредоточиться и поиграть в биллиард. В бой, стажер! В бой за денежные знаки! Надеюсь, ваши старые ушлые партнеры здесь. Надо же с ними познакомиться.
Тут подал голос один из однополчан Балаганова. Звали его Спиридон Иванович. Балаганов звал его просто — «Спиря». Он стянул свою кепку и тоже нахлобучил ее поверх шляпы Остапа на Балаганова.
— И-эх, тряхну-ка и я стариной, что-то зачесались руки по картишкам, — сказал Спиря. — Сто лет в очко не игрывал. Двину и я с вами…
Когда наша троица в сопровождении Цыпко вошла в игровую комнату, там уже было десятка два игроков. Играли в разные игры, но в основном в очко. К ним тут же подскочил чернявый тип с наглыми навыкате глазами. Арнольд сразу узнал в нем своего давнего партнера, которому раз от разу проигрывал крупные суммы.
— Что, деды, поиграть надумали? Ба, и ты опять здесь? — чернявый расплылся в улыбке, узнав Арнольда. — У тебя что, снова денежки завелись? Милости просим. В двадцать одно не желаете? Колода новая, игра старая.
Остап взял у него из рук колоду и повертел ее.
— Почему бы не поиграть, поиграем, — сказал он, со скучающим видом возвращая колоду чернявому. — Вы, стажер, найдите пока себе других партнеров, — он протянул Арнольду несколько крупных ассигнаций.
При виде купюр у чернявого заблестели глаза, и он тут же нашел свободный стол. Уже усаживаясь, он с опаской покосился на наколки Спири. На его руках читалась вся его непростая биография. Стол был квадратный, и поэтому Остап, Спиря и еще один завсегдатай клуба с блестящей словно зеркало лысиной, сели по другие стороны стола. Через жребий разыграли «банкира», им оказался чернявый, который сразу повеселел. Присвистывая, он стал резво тасовать карты. По левую сторону от него сидел Спиря, которому чернявый дал сдвинуть «шляпу». Условились, что будут играть в «золотое» очко. Игра началась. Ушлый чернявый сразу выставил непомерно большой банк. Руки банкира замелькали с невероятной быстротой. Через час игры банк представлял из себя целую кучу денег. Чернявый объявил «стук». Вокруг их стола собрались многочисленные зрители. К своей досаде, Спиря проигрался вчистую. При его «двадцати» чернявый разложил на столе «очко». Та же самая участь постигла и лысого. Очередь дошла до Остапа. Он поставил на весь банк. В зале воцарилась тишина. Торжествующий чернявый в открытую, поочередно выложил на стол несколько карт разного достоинства. Получилось ровно двадцать одно очко. Зрители охнули. Невозмутимый Остап раскрыл свои карты. Это были два туза — «Золотое очко»! Зрители ахнули. Такое в этом заведении случалось чрезвычайно редко. Глаза чернявого округлились, он открыл было рот, но Остап опередил его:
— Дуся, — сказал он, — я вам советую закрыть рот. Пусть сейчас публика убедится, что у вас в руках крапленые карты и вы всю игру пытались передергивать.
Желающие убедиться тут же нашлись. В адрес чернявого посыпались угрозы.
Тут вскочили Спиря, а за ним лысый.
— То-то я смотрю, — вскричал Спиря, — очень у него все гладко катилось! Как по нотам! Я тебе сейчас… — с быстротою кошки он вцепился чернявому в шею.
— Брейк, — сказал Остап, расцепляя пальцы Спири, —
я не закончил. Для начала, согласно правилам, предлагаю вам, неуважаемый, — он опять обратился к чернявому, — рассчитаться с публикой. Я бы из всех ваших шаловливых пальчиков оставил бы один, — чтобы было чем в носу ковыряться.
   Поднялся страшный переполох. Кто-то вспоминал все свои проигрыши чернявому, кто-то предлагал кастрировать его на месте. Появился Василий Ципко в сопровождении двух громил, и они увели чернявого. Дальнейшая его судьба осталась неизвестной, но вряд ли она была радужна. Оставшийся банк Остап разделил. Он попросту отдал Спире и лысому их проигранные деньги, а остальные аккуратно сложил и определил во внутренний карман пиджака. Арнольд, как оказалось, тоже времени даром не терял и тоже сорвал приличный банк. Он не удержался и спросил Остапа, как ему удалось набрать «золотое очко».