Где в Чистополе можно покататься на лыжах

В школе я не любила лыжи. Налазавшись по заснеженному лесопарку, устав, вспотев, продрогнув, хотелось немедленно идти домой, чтобы выпить литр горячего чая с лимоном и залезть под душ. А приходилось идти на алгебру. Самостоя­тельная по алгебре после полутора часов на лыжах — это штука посильнее, чем «Фауст» Гёте. Сейчас детей постараются оградить от такой совокупности усилий (что-то вроде интеллектуального биатлона: пробежал на лыжах — решил пяток задач), а тогда мы как-то справлялись, не рассыпались.

Во взрослом возрасте я не стала бы на лыжи, если б у меня перед глазами не маячило постоянно пространство, которое хочется «покорить».

Но обо всём по порядку. В Чистополе есть два ближайших места, где можно ходить на лыжах. Первое — это, конечно, Часовской (Пристанской) лес. Место очевидное, с лыжной базой, безопасное и даже частично освещённое фонарями. Здесь всегда можно встретить лыжников любого уровня, от мощных бегунов до тех, кто получает удовольствие просто от возможности сфотографироваться, стоя на лыжах. Ну, и не только лыжники, конечно. Здесь гуляют люди всех возрастов, в том числе родители с колясками, пенсионеры, которые занимаются скандинавской ходьбой, бегают трусцой. Первый зампредседателя комитета Госдумы по физической культуре и спорту Дмитрий Свищев на днях назвал самым популярным видом спорта в России лёгкую атлетику: «Куда ни приедешь — все куда-то бегут». Вот в чистопольском лесу это примерно так и есть.

Кроме того, здесь красиво. Стволы сосен похожи на восковые свечи. За деревьями просвечивает камский простор. На ветвях щебечут птицы. Одно из дополнительных достоинств этого леса: здесь множество кормушек, и во время прогулок, в том числе лыжных, можно подкармливать птиц. В прошлом году я видела в зимнем Пристанском лесу много поползней — птиц с голубой спинкой и длинненьким острым клювом. Ну и, конечно, воробьёв, синиц, снегирей, дятлов — это само собой.

Но хотя при желании по Пристанскому лесу легко можно было добежать до посёлка Крутой Горы (теперь, когда построили новую дорогу, уже нельзя), всё-таки его скромные размеры естественным образом ограничивают размах лыжных прогулок. В Чистополе для них есть и другое место — это Кама.

В своё время именно Кама пробудила во мне какое-то почти первобытное желание пройти по этому белому простору. Сродни желанию, увидев белый лист, что-то обязательно на нём нарисовать или написать. Только этот белый лист обновляется снова и снова, и снова… И хотя ты, вроде бы, уже знаешь его основные параметры, но когда оказываешься на нём — запросто может случиться, что в такие условия ты ещё не попадал (это не всегда приятно).

Так, в этом году начало лыжного сезона получилось очень отложенным. Оттепели нам не друзья. И когда я выбралась на реку после заморозков и первого сильного снегопада — оказалось, что слой пушистого снега слишком тонок, и беда не в том, что нет лыжни, — «нарисовать» её по такому слою не проблема — а в том, что палки сколь­зят и разъезжаются даже хуже, чем лыжи.

На реке зимой тоже немало людей. Здесь и там сидят цыганские таборы рыбаков. Иногда на них натыкаешься внезапно, вывернув из-за какого-нибудь острова. Гуляют люди, иногда целыми семьями, — в основном жители районов Мебельной фабрики и Водников. Гуляют парочки. А порой — одиночки. Вспоминается, как пенсионер Фёдор Иванович рассказывал мне, что старается гулять по реке почаще, хотя жена сердится на него: «Упадёшь где-нибудь в снег и останешься лежать, никто тебя не найдёт». Но ему хотелось воздуха и движения, а ещё — добраться до рыбаков и поинтересоваться, каков улов («сам-то я уж больше не рыбачу»). В другой раз встретила мужчину по имени Владимир, который шёл спиной вперёд. Я сперва подумала, что он так спасается от ветра, но он объяснил, что подставляет лицо солнцу, «ловит» витамин D. Сказал, что жена его тоже гуляет по Каме на лыжах, но в этом году ещё не была, и пообещал сообщить ей, что лыжню для неё уже проложили. А однажды — это был ветреный день, и начиналась к тому же лёгкая метель — я встретила странного человека лет двадцати пяти, который шёл по реке в кроссовках и спросил меня, правильно ли он идёт в сторону Черепашьего. Я попыталась убедить его, что, хотя направление его движения, в общем, правильное, Черепашье находится далеко. Но он всё равно ушёл в поднимавшуюся белёсую мглу. Там, конечно, было ещё немало рыбаков.

Две неприятности случались со мною зимой на реке — несомненно, их может быть больше. Во-первых, вот эта белая мгла, приводящая сразу на ум рассказы Джека Лондона про «белое безмолвие». Оно торжественное и волнующее, но в нём — когда со всех сторон всё выглядит одинаково — легко можно потерять ориентиры. Рыбаки, конечно, знают это и ставят вешки. Во-вторых, крайне неприятное чувство, когда бежишь вроде бы по безопасному месту и внезапно замечаешь, что след позади тебя наполняется водой. И даже — такое было со мной один раз — лыжи внезапно оказываются в воде. Поскольку чувства эти очень неприятные, я не могу сказать, что рекомендую гулять по реке. Уж во всяком случае — точно рекомендую держаться путей, проложенных снегоходами. В прошлом году, когда были стабильные морозы и много снега, эти пути были похожи на настоя­щие широкие дороги-зимники, и я решалась бегать довольно далеко.

В этом главная прелесть реки: здесь кажется, что для тебя нет границ. Осваиваются эти просторы почти исключительно рыбаками. Лыжников мало, но они есть, как есть и живописные маршруты вокруг островов. На сами острова заходить, в общем, не стоит, хотя, наверное, можно найти прелесть в том, чтобы прокладывать лыжню среди поваленных деревьев, ухабов и камышей. Заячьи следы уж непременно можно найти. Однажды за островами за мной увязалась собака и шла рядом до самого города, причём садилась и ждала, когда я сомневалась и выбирала путь.

Выходит так, что в Чистополе можно найти лыжню более-менее на любой вкус, но одна может показаться слишком уж очевидной и исхоженной, а другая — небезопасной. И, возможно, городу со славными лыжными традициями недостаёт чего-то среднего.