«Прощайте. Я больше не вернусь»: памяти участника СВО Рафаэля Ардаширова

Людям, которые приходят с войны, бывает нелегко заново освоиться в мирной жизни. В экстремальных условиях у человека «скачет» сахар в крови, учащается пульс, резко меняется давление. Когда такое состоя­ние длится долго, оно нарушает нормальную работу организма. И это только физио­логические факторы, а есть ещё психологические, есть и большая или меньшая возбудимость, тревожность от природы. Возвращаясь с фронта, бойцы не всегда находят то понимание, на которое они надеются. И им бывает трудно разговаривать с теми, кто,  как они считают, не может их понять, потому что не знает обстоятельств, с которыми приходится сталкиваться на войне.

Наверное, поэтому немало чистопольских фронтовиков нашли отдушину и поддержку в разговорах с руководительницей движения «Чистополь — фронту» Чулпан Сулеймановой и её коллегами. Рассказала она мне и о Рафаэле Ардаширове.

Рафаэль попал на фронт дважды. Сперва, весной 2022 года, ушёл добровольцем, вое­вал два месяца, вернулся. А в сентябре попал под мобилизацию. Когда мобилизованных отправляли из Чистополя, он был самым опытным. Он уже многое знал. У него были с собой большие сумки и флаг. Потому что он видел радость мирных жителей, когда они встречали бойцов с флагом России.

Но это не значит, что повторная отправка на фронт далась ему легко. В мирной жизни у него была работа на почте, которую он любил. Об этом рассказал его начальник Вячеслав Александрович Воробьёв (от ред.: в то время он возглавлял Чистопольский почтамт): «Рафаэль был одинокий по натуре человек, и почта для него стала своеобразной семьёй, где он нашёл близких людей, готовых выслушать и поговорить. Он подходил к работе ответственно. У него был каллиграфический почерк, он заполнял нам документацию, мы даже были удивлены, как он всё идеально делал. У нас не было ни одой жалобы на него как на почтальона, и фактически он у нас охватил весь город, во всех шести отделениях поработал».

При этом на работу почтальоном Рафаэль ходил в военной форме — такая у него была отличительная черта. Старенькие бабушки называли его «солдатиком». Ждали его прихода.

— Посылали мы его в Болгар, во все командировки, он у нас объехал больше десяти населённых пунктов в пяти районах, деньги выдавал копейка к копейке, — рассказывает Вячеслав Воробьёв. — То есть на почте он нашёл своё место для общения с людьми. На почте ведь работают не за деньги. Зарплата мизерная, а люди выкладывают­ся полностью, и, может, это на него тоже подей­ствовало.

По рассказам, Рафаэлю и в первой командировке пришлось тяжело, он вернулся с больной спиной и снова на фронт не особенно стремился. Но, придя в отпуск, всем принёс конфет или других подарков.

— Принёс, — вспоминает Вячеслав Воробьев, — бутылку виски, которую, сказал: «Разопьём после победы». Она и сейчас стоит у Вячеслава Александровича.

Он и с фронта звонил сотрудникам почты, присылал сообщения, очень грамотные и содержательные. Потом он долго не давал о себе знать, ходили слухи, что погиб, — а он приехал в отпуск! Думали, что он теперь будет долго жить… И ещё запомнились Вячеславу Воробьёву такие его слова: «Иногда мне просто хочется поговорить с зеркалом…».

Чулпан Сулейманова вспоминает, как весной 2024 года Рафаэль приехал в отпуск и каждый день приходил разговаривать. Перед этим у него в блиндаже, который разбомбили ВСУ, сгорели все документы. Рафаэль в это время был на задании. Ему выдали справку — лист формата А4, печать, подпись командира — так и так, документы утрачены, восстанавливать по месту жительства. Паспортный стол, пенсионный фонд, чистопольская стоматология (у Рафаэля были нелеченые зубы), когда им объяснили все обстоятельства, вошли в положение человека без документов, которому совсем скоро возвращаться на фронт. Проб­лема изначально возникла с восстановлением военного билета в военкомате: там сперва сказали, что «нет оснований». На него это подействовало тяжело. О проблеме он долго молчал, лишь за три дня до конца отпуска в разговоре с Чулпан обмолвился. Да и то — случайно, а не то чтобы осознанно попросил помощи.

— Он был безобидный, — вспоминает она. — Улыбчивый. Но задумчивый. Уходил куда-то далеко-далеко в себя, зависал, пропадал — а потом опять раскрывался, пил с нами чай… Доверчивый был. Очень доверчивый. Готов всё был отдать. Поэтому, наверное, у него бывали «друзья в кавычках».

Беседовали о жизни, о вой­не. Причём когда я начинала эту тему — он не раскрывался. А когда он сам начинал эту тему — мне оставалось только слушать. Говорил о быте, что тяжело без воды, без еды. Трудно терять друзей, сослуживцев. Что очень страшно видеть, когда кто-то падает. Хотел завести семью, но не знал, как всё сложится.
В последний день Чулпан пое­хала его провожать на остановку, вместе с его мамой.

— И на остановке он меня обнял и сказал: «Прощайте. Я больше не вернусь». Я спросила: «Рафаэль, зачем ты такие вещи говоришь? Мы тебя всегда ждём». Он говорит: «Когда я приходил с фронта дважды, я знал, что вернусь. В этот раз я уверен, что не вернусь».

Рафаэль Альбертович Ардаширов погиб 29 мая 2024 года возле села Шипиловка Попаснянского района ЛНР. Об этом рассказала его мама, Флюра-апа. С ней он говорил мало, никогда не жаловался, «и всё у него было всегда нормально». Упоминал, что служит на огневой позиции и собирается учиться на оператора ПТРК «Корнет» (противотанковый ракетный комплекс). Один раз сказал: «О чём я буду тебе рассказывать? На поле трупы, в окопе трупы. И наши, и их». Выпивал. Мог прийти в раздражение, «если что не по его». Она понимала, что это — нервное. На него тяжело подействовало, что ему не давали статус ветерана боевых действий. И ещё он считал, что к мобилизованным несправедливое отношение по сравнению с контрактниками.

Ветерана боевых действий Рафаэлю Ардаширову так и не дали. Но орден Мужества — да. Когда его хоронили, пришли все свободные от работы почтальоны, чтобы проводить его в последний путь.