Попав в плен, генерал отказался работать на немцев

Петр Новиков родился 15 декабря 1906 года в селе Верхняя Кондрата Новоадамской волос­ти Чистопольского уезда Казанской губернии в крестьянской семье. Отец будущего генерала вместе братьями Алексеем и Андреем были участниками черносотенного движения «Царско-народного мусульманского общест­ва». А Петр Новиков в 16 лет доб­ровольно вступил в Рабоче-крестьянскую Красную армию, став курсантом Высшей казанской пехотной школы. Окончив ее, служил в ка­честве командира различных стрелковых подразделений.

В 1938 году Петр Георгиевич Новиков воевал в Испании, участвовал в советско-финской войне и вводе советских войск в Бессарабию. До начала Великой Отечественной войны был награжден орденами Ленина, Красного Знамени и медалью «За отвагу». Перед войной служил командиром 241-го стрелкового полка, хорошо подготовил его к предстоящим боям.

После тяжелых приграничных боев полк воевал в составе Отдельной Приморской армии, которая с 5 августа по 16 октяб­ря 1941 года обороняла Одессу от частей 4-й Румынской армии. 18 августа в Западном секторе обороны Одессы час­ти 95-й стрелковой дивизии стойко держали фронт против пяти неприятельских дивизий. Это героическое противостоя­ние стало своего рода символом одесской обороны.

Один из трех полков 95-й дивизии возглавлял полковник Новиков. Он был назначен комендантом первого сектора обороны Севастополя, защищавшего балаклавское направление. Поначалу здесь оборонялся один стрелковый полк неполного состава и отряд конников 40-й кавалерийской дивизии. В том, что малочисленные части Севастопольского оборонительного района сумели продержаться до подхода основных сил Приморской армии, была отчас­ти и его заслуга.

Из сообщения информбюро: «11 ноября противник начал первый штурм Севастополя пятью дивизиями. 13 ноября гитлеровцы обошли с флангов позиции кавалерис­тов в первом секторе обороны, захватили важные высоты на предпоследнем перед Балаклавой гребне».

Прервалась связь с командным пунктом первого сектора, где Новиков лично руководил обороной высоты 440,8. Удержать ее в тот день не удалось. Курсанты школы морской пограничной охраны в решающий момент не выдержали вражес­кой атаки и начали отходить. Новиков ввел в бой все, чем располагал, вплоть до комендантского взвода. Ему на помощь бросили подкрепления из резервов и других секторов обороны города. А наутро защитникам сектора удалось вернуть оставленные накануне высоты и вызволить из окружения отряд кавалеристов. К утру 17 ноября положение опять стало критическим. Вновь пришлось отбивать у противника склоны захваченных им высот.

21 ноября Манштейн предпринял новую отчаянную попытку прорвать оборону Севас­тополя на правом фланге. В кровопролитных боях за балак­лавские высоты дело доходило до рукопашных схваток. Именно в эти дни в Севастополь дошло постановление правительст­ва от 12 октября 1941 года. Петру­ Георгиевичу Новикову было присвое­но генеральское ­звание.

На рассвете 29 июня гитлеровцы попытались высадить морской десант в тылах первого сектора обороны генерал-майо­ра Новикова. Прицельным огнем береговой батареи девять вражеских шхун были потоплены, а остальные ушли обратно. Но в тот же день немцы форсировали Северную бухту на левом фланге обороны и начали планомерный штурм Сапун-горы. Утром 30 июня командующий Северо-Кавказским фронтом маршал Буденный получил донесение командующего Севастопольским оборонительным районом вице-адмирала Октябрьского. Текст его гласил: «Оставшиеся войска сильно устали, хотя большинство продолжает героически драться. Противник резко увеличил нажим авиацией, танками, учитывая резкое снижение нашей огневой мощи... В таком положении мы продержимся максимум два-три дня».

Получив донесение и просьбу Октябрьского разрешить вывезти самолетами 200-300 человек руководящего состава, маршал Буденный доложил об этом в Ставку. Во второй половине дня Ставка утвердила все предложения фронта и приказала приступить к их реализации.

Вечером 30 июня защитники Севастополя отошли на мыс Херсонес. Сохранили боеспособность только 109-я стрелковая дивизия генерал-майора Новикова, 142-я стрелковая бригада и четыре батальона, сформированных из остатков разбитых соединений. Эти войска, кроме стрелкового оружия, имели лишь небольшое число минометов и орудий малокалиберной артиллерии.

После полуночи командарм Пет­ров собрал командиров час­тей. Под конец совещания он дал им ориентировку на дальнейшие действия: драться с немцами, пока есть чем, и быть готовыми, разбив людей на небольшие группы, пробиваться туда, куда будет указано.

Некоторых старших офицеров и политработников вывезли на подводных лодках, катерах и самолетами. Но большая часть их разделила судьбу других солдат и офицеров погибающей Приморской армии.

Руководить войсками было поручено генерал-майору Новикову. Вице-адмирал Октябрьский дал ему подробные указания на дальнейшие действия и эвакуацию. А генерал Петров вручил Новикову приказ о его назначении командующим войсками и поставил задачу – удерживать плацдарм с причалами в течение двух суток, взорвать 35-ю батарею, после чего уходить на одном из кораблей, а если не будет такой возможности, то пробиваться в горы к партизанам.

На рассвете 1 июля все оставшиеся на мысе Херсонес группы бойцов и офицеров продолжали борьбу под командованием генерал-майо­ра Новикова. В этот же день он отдал следующий приказ: «Наше положение серьезно ухудшилось. Немцы находятся в непосредственной близости от берега и исключают возможность подхода наших кораблей. Надо контратакой отбросить врага». По команде: «Все на переднюю линию, в последний бой!» бойцы и командиры ринулись в атаку, но попали под такой плотный огонь, что она сразу же захлебнулась. На приморцев двинулись вражеские танки и пехота. Только в районе 35-й батареи было отбито более десяти вражеских атак.

Немцы старались с максимальной эффективностью использовать дневное время. А ночами защитники Севастополя не раз выбивали противника с занятых им боевых позиций. Уцелевшие очевидцы и участники тех боев вспоминали эпизод, когда им удалось отбить у противника два исправных танка и пойти на них в контратаку. Они собирали патроны и гранаты у раненых и убитых на поле боя.

Когда противник почти вплотную приблизился к позициям 35-й батареи, орудия ее были взорваны. Немало людей пыталось уйти ночью в море на плотах из бревен, бочек и кузовов грузовых автомашин. Кого-то подбирали корабли и доставляли в Новороссийск. Нескольких человек море отнесло даже на территорию Турции. Но большая часть попыток спастись по воде кончалась неудачей или смертью.

На мысе Херсонес с 3 до 9, а кое-где и до 12 июля, шли бои. Прибрежная кромка покрывалась телами погибших и раненых воинов. Множество трупов плавало в прибрежной полосе. Гитлеровская газета «Нойес Цайт», издававшаяся в Берлине, писала: «...Повесть о том, как большевики защищали Севастополь, является одной из самых страшных всех времен и всех народов. …Нигде еще в этой войне, ни на Западе, ни на Востоке, мы не видели такой страшной картины полного опустошения...».

Когда не удался организованный прорыв в горы через линию фронта, раненый генерал Новиков приказал взорвать 35-ю береговую батарею и покинул берег на катере с бортовым номером «112». По пути в Новороссийск судно было обнаружено и атаковано четырьмя катерами противника. После часового неравного боя немцы просто в упор, с короткой дистанции расстреливали катер. Моторы вышли из строя. Вся прислуга у пушек и пулеметов была перебита. Катер стал тонуть и прекратил сопротивление.

Около 6 утра появился немецкий самолет Ю-88 и начал обстреливать катер и оставшихся в живых на нем. В это время несколько человек вылезли из кубрика и бросились за борт. Позже подошел немецкий катер С-72, на который были сняты все оставшиеся живые. Из 74-х пассажиров и более 20 человек команды в живых оказалось 16 человек.

Продолжение следует…