Как утверждали регулярный план Чистополя

Камнем преткновения между купцами и обывателями стала издавна существующая вблизи реки Камы прибрежная слободка. По плану 1829 года ее должны были застроить шестью новыми домами, которые будут располагаться всего в 14 саженях (29,8 м) от хлебных амбаров. 

Таким образом, полностью перекрывался прямой съезд с Екатерининской улицы к реке Кама, как раз в том месте, где находилась переправа. По новому плану Гете 1833 года на месте жилых домов была утверждена площадь – территориальный буфер, разделяющий хлебные амбары и жилые строения.

В 1829 году жители прибрежной слободки обратились с жалобой в МВД на местное начальство, которое не дозволяло им ремонтировать и строить новые дома на принадлежащих им дворовых местах. Когда выяс­нилось о планах городских властей снести прибрежную слободку, на сторону жителей встал землемер Ахоткин, приводя в довод обстоятельство, что дома от амбаров отстоят на 20 саж. (42,6 м) и отделяются ключом, протекающим по оврагу. В сносе домов необходимости нет. На новом же плане Гете этот интервал был указан только в 12 саж. (25,6 м), а малый ключ не мог быть существенной преградой для огня. В дело даже вмешался авторитетный казанский архитектор П.Г. Пятницкий, указавший на необходимость устройства площади для отделения амбаров от жилых строений. Его мнение совпадало с купеческими настроениями – соорудить удобный съезд с Екатерининской улицы и площадь для безопасности амбаров, в коих хранилось значительное количество хлеба и составляло довольно важный капитал в экономике города. Губернатор отправил в Чистополь для осмотра местности адъютанта гвардии штаб ротмистра Шеншина. Из рапорта губернатору Степану Степановичу Стрекалову: 

«Вследствие повеления вашего превосходительства от 28 июня честь имею донести, что по прибытии в г. Чистополь я приступил к осмотру местного положения слободки по берегу реки Камы, предстоит ли надобность к уничтожению оной, дабы этим обезопасить от пожара хлебные амбары на камской пристани. Расстояние от слободки до хлебной пристани составляет не более 12 саженей, разделенное оврагом и протекающим по оному малозаметному ключу, ни в каком разе не могущем служить преградою от пожара, могущего без сомнения сделать жертвою гибели всех капиталистов, имею­щих все достояние свое в помянутых амбарах». 

Шеншин в рамках решения спора предложил снести только один квартал этой слободки, мешающий проезду. Прочую часть оставить «по уважению бедного состояния обывателей оной». Точку в разгорающемся споре согласны были поставить купцы, готовые предоставить участки земли в других частях города и даже перенести дома на новое место.  Рассматривался вариант купить дома за счет купеческого общества,  изъявившего готовность доставить хозяевам приличное вознаграждение. В свою очередь жители осознали уникальность расположения своих­ дворовых мест и запросили в качестве компенсации непомерную цену. Так началось многолетнее противостояние чистопольских купцов и жителей прибрежной слободки. Это дело получило широкую огласку не только за пределами Чис­тополя и Казанской губернии. Его обстоятельства разбирали в Кабинете Министров, о ходе его продвижения было известно Николаю I. 

Чтобы противостоять беззаконию местной власти, жителей слободки объединил вокруг себя чистопольский мещанин Степан Ефимович Ушаков, имеющий на берегу Камы два ветхих деревянных дома с огородами. Степан Ушаков являл собой весьма скандальную личность, был известен своим упрямством и духом ябеды, доводя до исступления власть имущих бесчисленными жалобами по присутственным местам. До описываемых событий Ушаков привлекался к суду трижды. По первому делу вместе с братьями Иваном и Григорием за провоз из города Уральска самовольно отлучившегося казака Якова Дынникова до столичного г. Санкт-Петербурга, везшего разные просьбы в Сенат. За Яковом Дынниковым закрепилась репутация буяна, склоняю­щего к возмущению народного спокойствия. По решению Казанской уголовной палаты вменено братьям Ушаковым нахождение в течение 2-х лет под следствием и судом и содержания немалого времени под стражею. Второе дело было связано с нахождением у Ушакова фальшивой 25-рублевой ассигнации, но по решению уголовной палаты от суда и следствия он был освобожден. По третьему делу его привлекли к ответственности в 1830 году за противозаконные поступки и дерзость, учиненную при выборах на трехлетие членов в общественные должности. По решению уголовной палаты ему было вменено в наказание долговременное нахождение под судом как человека не смирного характера. Не велено было избирать его на общественные должности и подпускать к выборам, что и было опубликовано через губернское правление. 

Его ближайший сподвижник – чистопольский мещанин Яков Малов привлекался к суду два раза. По первому делу за причинение побойства отставному унтер офицеру Седельникову. По решению городского присутствия Я. Малов был выдержан в городской тюрьме одну неделю с взысканием обиженному за бесчестье. Второй раз его привлекли за укрывательство беглой дворовой девки Гулякиной, за что по суду Малов был оштрафован 100 рублями.

Посовещавшись между собой, жители слободки согласились отдать свои дома за следующие суммы: Степан Ушаков пожелал получить за два своих дома 1400 рублей, Егор Уткин – 100 рублей, Спиридон Плотников – 300 рублей, Аксинья Малова – 2000 рублей, Алексей Нечаев – 200 рублей, Тихон Тюленев – 2000 рублей, Андрей Богатов – 1200 рублей, Федор Захаров – 700 рублей, Михайла Юргин – 700 рублей, Петр Суханов – 1000 рублей.

Запрошенная цена, по мнению городского купеческого общества, абсолютно не соответствовала действительности и была несоразмерна с учетом ветхости строений. Тем более, до известных событий, один из жителей этой слободки – Михайла Юргин продал один из своих домов мещанину Алексею Михайлову всего за 50 руб­лей. Посему купцы посчитали вознаградить владельцев по справедливой оценке. Подписались под таким решением I гильдии купец Дмитрий Поляков, II гильдии купец Григорий Поляков, II гильдии купец Иван Логутов, II гильдии купец Александр Мешкичев, III гильдии купец Степан Софонов, III гильдии купец Дементий Котов, III гильдии купец Степан Суродеев и многие другие.

Продолжение следует